И оба советника вслед за Алестаром посмотрели на Эргиана, свернувшегося в кресле так, что хвостового плавника почти не было видно. Руки глубинный принц сплел на груди перед собой и выглядел настолько плохо, что Алестар всерьез испугался, не придется ли звать лекарей. Бледное лицо, круги под глазами, сжавшиеся в узкую линию губы…

— Клянусь Бездной, — тихо и совершенно бесцветно ответил Эргиан.

Ираталь нахмурился, собираясь что-то сказать. Наверное, удивился, почему принц Карианда не клянется Сердцем моря, но Алестар кивнул и уронил:

— Этого достаточно.

Пожалуй, он один понял то, что глубинник не мог сказать, но постарался намекнуть на это своей клятвой. Здесь и сейчас в малом Совете будет участвовать не принц чужой страны, чье слово подтверждается Сердцем моря, а лично Эргиан, брат Маритэль.

— Я не объявил этого при всех, — сказал он, глубоко вздохнув. — Потому что сегодня мне нужна помощь тех немногих каи-на, кому я доверяю полностью. И тир-на Эргиана, поскольку это дело касается его так же близко.

Он поднял сережку, показав ее, и сказал:

— Принцесса Маритэль находится в Суалане. Вот ее вещь, присланная в письме с Золотой печатью. Тир-на Эргиан, вы подтверждаете это?

— Подтверждаю, — так же бесцветно отозвался кариандец. — Я сам дарил сестре эти серьги. Но чтобы исключить подмену… Посмотрите с другой стороны, ваше величество. Там должна быть буква Э.

Алестар перевернул сережку и на гладком участке хвостика увидел указанный знак.

— Она есть, — уронил он в полной тишине. — Думаю, понять эту часть послания Лорасса нетрудно. Если мы не согласимся, они убьют Маритэль.

— Немыслимо… — выдохнул Герувейн, подаваясь вперед. — Даже для Суаланы! Не могут же они не понимать, что тогда их врагом станет и Карианд!

— Вот и мне очень любопытно, с чего это драгоценные соседи так обнаглели? — дернул уголком рта в невеселой усмешке Алестар. — Но я думаю, они все просчитали. Даже если нам удастся доказать участие Суаланы, то… Тир-на Эргиан, кого ваш почтенный отец обвинит в случившемся?

— Зависит от того, будет ли расторгнут договор, — с каменным лицом ответил глубинник. — Если Акаланте заключит новый брачный союз с Суаланой, мы воспримем это как предательство и преступный сговор. Но если вы официально обвините Суалану в похищении моей сестры и откажете им… тогда…

Он смолк, но Алестар беспощадно уточнил:

— Что сделает Карианд в таком случае?

— Объявит траур по Маритэль, я полагаю, — безжизненным голосом, лишенным всякого выражения, сказал Эргиан. — И предложит вам заключить брак с другой принцессой. У моего отца много дочерей. Смерть одной — совершенно не повод менять планы. И, разумеется, мы обидимся на Суалану. Очень обидимся. Но в данный момент у Карианда другие заботы и нет возможности вести войну.

— Вот так вот, — подытожил Алестар, с жалостью отводя взгляд от окончательно посеревшего лица глубинника. — Либо я нарушаю слово, данное Карианду, возвращаю Маритэль, но женюсь на суаланке, либо… новая война. В которой Карианд нам не поможет, потому что сейчас он сам сражается с Бездной.

— Лорасс обезумел, — хрипло проговорил Ираталь. — Они снова проиграют. Цена победы будет велика, но нет никаких сомнений, что мы сможем ее заплатить, а они — нет.

— Я в этом не уверен, — поморщился Алестар. — Мне очень интересно, как суаланцы смогли похитить целый караван, в котором наверняка были опытные воины. Если они способны на подобное… Но сейчас речь не об этом. Я нуждаюсь в совете, как можно спасти принцессу Маритэль. Каи-на Ираталь?

Начальник охраны виновато пожал плечами.

— Вы же знаете, ваше величество, — откровенно отозвался он, — в этом я не силен. Если решите начать войну, я вам в любое время дня и ночи отвечу, сколько у нас солдат, как они вооружены, какие нужны припасы и как накрутить суаланским муренам хвост. А брачные дела…

— Понимаю, — кивнул Алестар. — И спрошу иначе. Стоит ли мир с Суаланой цены, которую они запросили? Ираталь, когда-то ваши мудрые слова дали мне, умирающему, надежду. Не на спасение, но хотя бы на то, что мой поступок был честным и правильным. Сейчас я прошу вас не о чуде, а о совете. Впустить ли Суалану в Акаланте? Цена отказа — жизнь многих. Цена согласия — моя честь и слово, данное Карианду. Каи-на Герувейн? — глянул он на второго советника, статуей застывшего в кресле. — Карианд уже сказал свое слово устами тир-на Эргиана. Чем ответит Акаланте?

— Слово короля — честь моря, — сказал Герувейн, бледнея так стремительно, что стал похож на глубинника. — Если нарушить его хотя бы однажды, ни боги, ни Карианд, ни ваши подданные никогда этого не забудут. Мне… всем сердцем жаль юную Маритэль, но Суалану пускать в Акаланте нельзя. Вы клялись взять в жены принцессу Карианда. Клятву следует выполнить, как бы ни звали эту принцессу.

— Я вас услышал, — кивнул Алестар, старательно не глядя в ту сторону, откуда донесся еле слышный вздох глубинника. — Ираталь?

— Не знаю я, ваше величество! — взмолился тот. — Каи-на Герувейн дело говорит, но не ему вести в бой наших солдат и смотреть, как они погибают. Нет уж, теперь я скажу! — оборвал он вскинувшегося советника, у которого щеки мгновенно вспыхнули. — Я вас, Герувейн, всю жизнь знаю и в трусости уж точно не виню. И если придется, поведу войска против Суаланы за короля Алестара, как водил за короля Кариалла, покойся он с миром. А что потом? Война малой кровью не обойдется. И кто поручится, что враг не ударит в спину? Тех, кто покушался на тир-на Алестара и чуть не убил вашу дочь, так и не нашли. У нас тут в самом дворце мурены плавают, а еще Карианд…

Начальник охраны неприязненно покосился на Эргиана, сидящего с непроницаемым выражением лица, которому Алестар мог только позавидовать. Ему самому сейчас хотелось заорать, ударить по столу чем-нибудь тяжелым, бессильно выругаться… Как отец умудрялся всегда быть хладнокровным? И мудрым. И честным!

Алестар вспомнил договор, заключенный отцом с Джиад, и про себя признал, что у мудрости и честности отца тоже была цена, и немалая.

— Я вас услышал, — кивнул он снова, старательно сохраняя спокойствие. — Тир-на Эргиан?

— Ваши советники совершенно правы, — раздался из дальнего кресла бесстрастный голос. — Причем оба. В сущности, ваше величество, выбор очень прост. Кто вам нужнее в союзниках, Карианд или Суалана? Кого вы предпочтете подпустить к себе ближе? Полагаю, после запечатления принцесса Суаланы будет вам верной и любящей супругой. А ее родичи… Ну что ж, их просто придется держать в узде, как норовистого салту. И, разумеется, если вы предпочтете Карианд, мы не забудем вашей верности и великодушия. Как посол Карианда я обязан советовать вам именно это, вы же понимаете.

— Понимаю, — кивнул Алестар, напоминая себе игрушечного болванчика, который был у него в детстве.

Резная статуэтка изображала иреназе, стоящего на хвосте. Голова была хитроумно приделана к туловищу, и стоило качнуть ее пальцем, иреназе важно кивал. Совершенно бесполезная штука, Алестар через три дня разобрал ее, чтобы понять устройство, а потом выкинул. Вот и он сейчас так же… Слушает, кивает — и все это бессмысленно. Потому что все, что говорят советники, Алестар знает и сам! А решить за него они все равно не могут.

— Каи-на Ираталь, посол не просил о личной встрече? — поинтересовался он, чувствуя, что какая-то важная мысль ускользает. Что-то он думал об этом вчера… — Не говорил, что у него есть еще послание?

— Нет, ваше величество, — откликнулся Ираталь. — Он просто ждет ответа.

— Ответа, значит, — усмехнулся Алестар все той же скованной, словно чужой усмешкой и вдруг вспомнил яростно ненавидящий взгляд молодого суаланца. — Хорошо. Но прежде, чем мы напишем письмо дорогому брату Лорассу, я хочу поговорить с послом. Не нравится он мне…

Золотая рыбка тревожно блеснула со стола, словно намекая, что как ни тяни, а решение принимать нужно. Как и сказал Эргиан, выхода всего два, и ни один из них не позволяет спасти Маритэль. Можно успокоить свою совесть, верно? Убедить себя, что такова жизнь, что он должен думать об Акаланте, хватит уже сделанных глупостей…