Джиад все-таки немного сдвинулась вперед, порадовавшись, что не стала садиться. Под водой она и так медленнее любого иреназе, а из местных глубоких кресел, рассчитанных на хвосты, просто так не выберешься. Но теперь, если посол кинется к Алестару, она успеет наперерез. Ножа нет. Придется брать голыми руками, но за дверью гвардейцы, лишь бы сам рыжий не начал путаться под ногами…

Она опомнилась, только поняв, что едва не проплыла несколько шагов, отделяющих ее от стола, за которым устроился Алестар. И что сердце бешено колотится в груди, готовясь к драке. И Эргиан смотрит на нее с острым интересом, а Алестар — недоуменно…

Почувствовав, как жар смущения кинулся в щеки, Джиад подалась назад. Малкавис, да ведь она и вправду ведет себя как страж, на чьего подопечного вот-вот нападут!

— Назовите себя, господин посол, — напряженно сказал Алестар, отведя от нее взгляд, и Джиад вздохнула свободнее.

— Риалас, ваше величество, — поклонился суаланец. — Риалас ири-на Суалана.

Он не добавил никакой обычной формулы учтивости, и это тоже показалось странным. Но, может, это подводные обычаи, в которых она до сих пор путается, как рыба в сетях?

«А раньше ты бы сказала: «словно корова в болоте», — промелькнула мысль.

— Ири-на Суалана? — изогнул брови Алестар. — Вы родились в этом славном городе?

— Нет, ваше величество, — бесстрастно ответил посол, не добавив больше ничего, а на Джиад снова повеяло неприязнью, которую излучал взгляд светло-карих глаз.

Отвечать на невысказанный, но предполагавшийся вопрос он не стал. Риалас… Где-то Джиад уже слышала это имя! Но где и от кого? Она знакома всего с двумя иреназе из этой страны. Санлия и поганка Кариша… Что-то смутное брезжило в сознании, и Джиад почти вспомнила, но тут Алестар раздраженно дернул уголком рта, как он это делал от усталости или в плохом настроении, и спросил напрямик:

— Ири-на Риалас, чем я вам так неприятен?

Коротко и раздосадованно прошипел что-то из своего кресла Эргиан, а Джиад в который раз поразилась умению Алестара быть прямым и тяжелым, как северный двуручный меч. Или здесь его стоит сравнить с лоуром?

— Простите, ваше величество?

Суаланец еще сильнее выпрямился, даже не пытаясь выглядеть удивленным. На Алестара он так и смотрел с холодной злостью.

— Риалас, — так же тяжело и хмуро бросил рыжий. — Не юлите, как угорь. Вы посол и потому неприкосновенны. Ответ королю Суаланы я дам завтра после Совета, но это другое и сюда не относится. Я вижу, что вы меня ненавидите, и хочу знать почему.

— Какое это имеет значение, ваше величество? — уточнил суаланец, нервно подергивая хвостом и сплетя перед собой пальцы, словно не доверяя собственным рукам.

Джиад не раз видела такой жест у воинов, которые вдруг оказались безоружны там, где так и хочется схватиться за меч.

— Значит, имеет, — продолжал упорствовать Алестар. — Вы кого-то потеряли на войне? Сами были в плену? Я, конечно, не могу заставить вас отвечать, но если промолчите, я очень удивлюсь такому странному выбору посла. Возможно, вас прислали с некоей целью?

— Никакой цели, кроме как послужить его величеству Лорассу, передав его послание, у меня нет, — еще холоднее процедил посол, и Джиад увидела, как на его светлых щеках загорелись яркие пятна румянца.

И тут она вспомнила, где и от кого слышала это имя!

— Странно, если это так, — сказала она тихо, но оба иреназе разом обернулись в ее сторону. — Неужели вы даже не хотите увидеться с ней?

— С кем? — удивился Алестар, а посол мгновенно побледнел, как это бывает у иреназе, его лицо стало полупрозрачным, только болезненный румянец так и пылал на щеках.

— С ири-на Санлией, я полагаю, — просто сказала Джиад. — Если не ошибаюсь, наш гость — ее бывший супруг.

Суаланец посмотрел на нее так, словно еще миг — и кинется! Но совладал с собой, лишь крутнул хвостом, оставшись на месте. И тут же снова уставился на Алестара.

— Ах вот как? — недобро протянул тот. — Любопытно… И вы не собирались просить меня о встрече, ири-на? Судьба Санлии вас не интересует?

— Не смейте называть это имя! — прошипел суаланец, глядя на него в упор. — Моя Санлия умерла. Та, которую вы сделали наложницей, всего лишь ее тень! Моя Санлия никогда не стала бы игрушкой похотливого мерзавца! Лучше мне думать, что она мертва…

— Что?! — выдохнул Алестар, тоже на глазах бледнея. — И ты смеешь это говорить?! Ты, который отказался от нее?! Она верила, что ты ее любишь! Санлия ждала тебя!

— Ждала в чужой постели? — выплюнул, словно грязное ругательство, Риалас. — Ублажая нашего врага? Принца тех, кто ее насиловал? Я принял бы ее любой! И никогда бы не напомнил ни словом, ни взглядом… Я любил бы ее даже без запечатления! А она предпочла стать королевской подстилкой!

— Твое счастье, что посол неприкосновенен, — очень тихо и медленно сказал Алестар, но в наступившей тишине это прозвучало с ужасающей отчетливостью. — Иначе я свернул бы тебе шею. Клянусь Тремя и Глубинными, когда я узнал, что с ней случилось, я предложил отцу отпустить Санлию домой. В моем дворце ее никто пальцем не тронул против воли! Отец приставил к ней нашего личного целителя. Она ждала тебя, слышишь? А дождалась только письма, в котором ты отказывался забрать ее, даже увидеться не захотел!

— Ложь! — закричал Риалас.

— Я подтверждаю это, — сказала Джиад. — Госпожа Санлия сама сказала мне, что получила письмо от супруга. Письмо, в котором он сообщал, что сохранил способность к запечатлению и надеется найти другую любовь.

— Ложь… — прохрипел суаланец. — Подлая ложь…

— Разве? — зло поинтересовался Алестар. — Ты ведь родился не в Суалане, иначе не мог бы запечатлеться с Санлией. Ваше запечатление распалось, но ты зовешь себя ири-на Суалана, а на запястье у тебя — брачный браслет. Ну и кто здесь лжет?

Риалас поднял руку и посмотрел на серебряную полосу, плотно обхватившую его запястье, с таким ужасом, словно это была гадюка.

— Ложь, — повторил он безнадежно. — Я получил письмо… Санлия писала, что не вернется. Что она счастлива быть наложницей принца. Что теперь у нее есть все: слуги, драгоценности, наряды. Что наследник и будущий король Акаланте балует ее, исполняет любое желание… Она… Это точно была ее рука! Она сама писала письмо, я узнал почерк!

— Я клянусь, — четко и ясно сказал Алестар, — что ни к чему ее не принуждал. Санлия сама приплыла ко мне, сказав, что больше не нужна своему супругу. Да, у нее и правда все это было, но лишь потому, что я хотел ее порадовать. Ей не было нужды расплачиваться собой.

— Целитель Невис, — поспешно вставила Джиад, пока эти двое все-таки не кинулись друг на друга. — Он должен знать правду! Санлия сказала, что это Невис нашел ее бывшего супруга и передал ей от него письмо! А кто передал его вам, ири-на Риалас?

— Какой-то… целитель из Акаланте, — тусклым голосом, вмиг утратившим краски, — отозвался тот. — То ли Эрвайн, то ли Ирвайн… не помню! Он был среди тех, кто сопровождал наших пленных… Когда король Акаланте их отпустил. Я надеялся… что Санлия тоже среди них. А вместо нее получил письмо. Я показал его Карише, мы вместе ждали Санлию…

— И Кариша пропала, так? — подытожила Джиад, сложив осколки мозаики.

Суаланец молча кивнул, не глядя на нее.

— Ирвайн — это тот ученик Невиса, что лечит твоего друга? — еще мрачнее, хоть это и казалось невозможным, уточнил Алестар. — Кажется, я хочу расспросить их обоих. Невиса и Ирвайна, я имею в виду. И узнать, наконец, правду! Два письма, которые не писали ни Санлия, ни этот…

Он кивнул на Риаласа.

— Два письма, после которых Санлия не вернулась в Суалану, зато на ее поиски приплыла ее сестра и…

Джиад осеклась, но Алестар снова понимающе кивнул.

— Если мне будет позволено кое-что добавить, — послышался вдруг из кресла у стены голос Эргиана, о котором все забыли, — я бы посоветовал немедленно сменить гостю амо-на Джиад целителя. Кстати, со мной из Карианда приплыл отличный лекарь, за верность которого я ручаюсь. А еще я бы посоветовал приставить охрану к ири-на Санлии. И поспешить с поисками этой безумной девочки, ее сестры. Очень, знаете ли, не хочется однажды проснуться в комнате с отравленной водой или Дыханием Бездны.